Весной три года назад со мной приключился целый ряд историй, и я решил об этом всём написать. Все ниже написанное — не вымысел, а реальные события, героем которых был я. Началось с того, что я проснулся в субботу у себя дома с сильной головной болью, поскольку предыдущим вечером в институте отмечали окончание занятий. Голова раскалывалась, и я решил позвонить Диме, чтобы поправить ситуацию, предложив ему выпить пива. Но Дима человек неадекватный, и вместо того, чтобы ответить, начал описывать в деталях то, что он видел на экране телевизора, а смотрел он на тот момент порнофильм. Сначала я просто его слушал в надежде, что он скоро прекратит, но он не унимался, описывая всё более откровенные сцены. Я просто так уже не мог это слушать, его речи, а главное, ее содержание меня возбуждали. Я извлёк свой член наружу и принялся онанировать, качаясь на волнах предстоящего оргазма, я постанывал, отчетливо представляя себе происходящее на экране Диминого телевизора. С каждой секундой становилось всё лучше. И тут наступил оргазм такой силы, что я не смог удержаться, и громко застонал. Но Дима этого не заметил, поскольку сам занимался тем же. После такого сеанса мы всё-таки встретились, взяли пива, и самочувствие начало идти на поправку. Он спросил, почему для того, чтобы погулять, я позвонил ему, а не своей Олей. Я ответил, что не хочу её расстраивать своим состоянием, а он ответил, чтобы я не беспокоился, послать её можно в любой момент, когда почувствуешь неудобства. Еще он сказал, что их много, а ты один, так что беспокоится нечего, а после ему пришлось уехать, а мне ничего не оставалось делать, как позвонить Оле. Она очень обрадовалась моему звонку, и через двадцать минут мы с ней встретились. В лучах тёплого солнца она была просто прекрасна, а майский ветер развивал её красивыё белые волосы. Ее ухоженные красненькие ноготки сливались по цвету с соблазнительными, чуть пухленькими губками. На ней была чёрная юбка и белая блузка, за которой угадывалась идеальной формы грудь.
Она показалась в тот момент самой красивой на свете, просто идеал женской сексуальности, она выглядела так, как должна выглядеть мечта всей жизни. Она бежала мне на встречу, и как только мы соприкоснулись, она без единой фразы впихнула свой язык ко мне в рот, прижав со всей силы меня к себе. Это было незабываемое ошущение, я чувствовал её грудь, ее дыхание, запах её духов. Я слизал с её губ всю помаду, и стал целовать шею и за ушком. Встречались мы до этого с ней до этого не долго и любовью никогда не занимались, я всё время считал, что она выше всего этого, мне было стыдно даже говорить с ней на такие темы, она казалась такой хрупкой и непорочной, но вместе с тем обалденно соблазнительной. Страстный поцелуй на время прервался, но, придя в парк и сев на траву, мы начали целоваться и лизаться с новой силой, как будто не виделись несколько лет. На её юбке лежала маленькая дамская сумочка, и я подумал, что если в этом месте залезть под юбку, никто не заметит, но тут же стал отгонять от себя эти мысли, мне по-прежнему было стыдно, напряжение росло с каждой секундой, но предложить ей это я по-прежнему не мог, к тому же парк — не самое подходящее для этого место. К тому же я воспринимал её как музу, как фею, может даже, как богиню. Но в этот момент мне безумно захотелось почувствовать её шлюхой, самой пошлой, необразованной и некультурной, от которой пахнет дешёвыми духами и спермой, я был готов отдать все, в том числе и свою жизнь за то, чтобы хоть раз войти в нее, но тело меня не слушалось, я не мог переступить барьер, её дружба мне была очень дорога, а её язык тем временем уже вовсю ласкал мою шею, я чувствовал, что если она потрогает мой член, я умру от оргазма, но она тоже уже чуть ли не задыхалась от переполняющих её чувств. Я вспомнил слова Димы, и понял: сейчас, или никогда, расстегнул несколько пуговиц на её блузке. Она была без бюстгалтера, а грудь была на ощупь прекраснее всех тех грудей, которые
я трогал до этого. Я не мог понять, что происходит, была в жизни и любовь и ст! расть, но это была точно страсть, только я никогда не мог подумать, что она бывает такая сильная. Оля сломалась быстрее меня, взяла мою руку и засунула в её себе под юбку, уже не беспокоясь о том, что нас могут увидеть. Мы слились в ещё более страстном поцелуе, и я приступил к делу, аккуратно массируя её клитор. У меня от счастья кружилась голова, а сперма того и гляди, брызнет сама собой. Оля стонала, кусая меня всё сильнее, я уже не мог себя сдерживать, и попросил её сделать мне то же самое, но она сказала:
— Не торопись.
Я облизал всё её лицо, но тут она получила оргазм, я чувствовал, как из её лона вытекают любовные соки. Она схватила меня за руку и повела к кустам. Место оказалось удалённое от людского взгляда, она упала передо мной на колени, расстегнула ширинку и извлекла оттуда мой член, от её прикосновений становящийся каменным.
— Я давно мечтала это попробовать, — сказала она, и, лизнув орган, сомкнула вокруг него свои нежные губки.
Через две секунды у меня начались судороги в преддверии оргазма, а чуть позже и он сам.
От счастья я был где-то на седьмом небе, в глазах у меня потемнело, уши заложило, я еле-еле устоял на ногах. По губам девушки стекала горячая сперма, а в её глазах росло возбуждение.
— У тебя есть презерватив? — спросила она неуверенным голосом.
— А он тебе нужен? — ответил я, повалив её на землю и откинув в сторону её трусики.
Когда я вошёл в нее, она очень громко застонала и почти сразу кончила несколько раз подряд. Влагалище её было узкое, мне стало ясно, что такими вещами она занимается редко, и я почувствовал себя специально избранным для совокупления. Тем временем меня начала захватывать вторая волна оргазма, и я, чтобы не кончить в неё быстро перебрался к её лицу и поток густой спермы ударил девушке в лицо, от чего косметика начала расплываться. Оля достала из сумочки платок, вытерла личико и, взяв меня за руку, сказала:
— Пойдём отсюда, пока нас не застукали.
И кстати, вовремя сказала, поскольку только мы вышли, метрах в десяти от нас шёл милиционер. Далее мы обнялись, и крепко взявшись за руки, пошли гулять по бульварному кольцу. Про секс не говорили не слова, как будто ничего и не произошло. Она всё время смеялась и ела мороженное. Со стороны она так и осталась такой же доброй и непорчной, а от стёртой с лица косметики она стала выглядеть ещё привлекательнее.
— Я тебя люблю, — сказала она и поцеловала меня так же страстно, как и в первый раз.
Тогда я подумал, что никого, кроме неё полюбить не смогу, но не тут то было. Через два часа мы случайно встретили своих знакомых, которые предложили выпить с ними портвейна.
Хочу, хочу, -сказала Оля и мы согласились.
Потом уже навеселе пошли дальше гулять, и к нам подошла девушка с целью стрельнуть сигарету. Я дал ей и сигарету, и зажигалку, неожиданно начали с ней разговаривать. Потом оказалось, что она знает тоже наших знакомых и мы опять вернулись к ним. Там мы познакомились с ней, оказалось, что зовут её Маша. Мне сразу показалось, что деваха непрочь перепихнуться. Оля попросила проводить её, я проводил её до метро и сказал, что сам заходить туда не буду, а пойду домой пешком.
Не знаю, зачем я соврал этому созданию, я сам был в шоке от своего поступка. Поцеловались, договорились на следующий день встретиться. Но вот что-то эта Маша не давала мне покоя, и я вернулся назад. Маша сразу подсела ко мне. Разговорились, так по ходу дела она заявила, что ей нравятся мои волосы и пододвинулась ближе. Как такое ещё воспринимать, нежели не как намек.
Я попытался свести на нет, говорил, что люблю Олю, но её настрой был явно ясен. Народ потихоньку начал расходиться, пока мы не остались одни. И тут меня осенило: ведь дома у меня никого нету, а метро уже скоро закроется, почему бы не позвать её к себе домой? Немного потянув время и подождав закрытия метро, я ей сказал это, на что она охотно согласилась и, подойдя ко мне, поцеловала в губы, на что я не мог не ответить тем же. На улице было темно, но тепло, а во дворе никого не было. Мы пошли на старое футбольное поле, и она засунула мне руку под майку. Сама мысль о том, что я сейчас таким наглым образом, могу изменить своей девушке, с которой только недавно переспали в первый раз, возбудила меня ещё сильнее, чем с утра. Если бы я начал медлить, то показался бы тормазом, поэтому я без малейшего стеснения растянул ширину на её джинсах и засунул руку к ней в трусики. Она была уже вся мокрая. Мы легли на землю и приступили к совокуплению. Её мохнатка была не такая, как у Оли, она не была узкой, соответственно нетрудно догадаться, что Маша любит заниматься разнообразным сексом. Она не стонала, как Оля, а воспринимала то, что её трахает незнакомый человек, как должное.
— Я люблю лежать и смотреть на небо в тот момент, когда меня кто-то трахает, вот бы ещё и пива открыть, — сказала она, тянясь за банкой Невского классического, которое лежало у неё в сумке.
Тем временем я был на ней, трудясь в поте лица в ожидании семяизвержения. Так было приятно заниматься сексом с такой развратной девицей, которой важен даже не сам прцесс, а тот имидж, который она себе сделала. Всё это не укладывалось в моей голове, мне захотелось оттрахать её во все дыры, я воображал себе это, смотря на её равнодушное лицо. Она почувствовала приближение оргазма, и сказала, что ей будет приятно, если я кончу в неё. Тут наступил оргазм, который сковал всё моё тело, сперма била ключом прямо в тело девахи. Я просто рухнул на неё от переизбытка эмоций, но тут неожиданно начала постанывать и сказала, чтобы я продолжал, и что теперь ей это начинает по- настоящему нравиться. Дальше было интереснее: она начала стонать, временами даже переходя на крик и царапать мою спину. Она притянула меня к себе и начала жадно целовать, издавая соблазнительные звуки в такт производимым колебаниям. Я представил, сколько парней её перетрахало, и от этого возбуждение вновь начало расти, перекатываясь волнами по всему телу. Я услышал шаги, к нам кто-то приближался.
— Не останавливайся, пожалуйста, — произнесла сквозь стоны моя новая подружка.
Я ускорил темп, а человек, который к нам приближался, уже стал отчётливо виден.
Оказалось, какой-то пьяный мужик шёл отлить. Он решил к нам не подходить, но мою партнёршу это возбудило так, что она моментально кончила, а я представил, что она берёт у этого типа в рот, выстрелил в неё второй порцией раскалённой спермы. После этого я ещё минут десять не вынимал из неё член и целовал её в то время, как она напрягала и расслабляла своё влагалище, пока не кончила во второй раз. Потом мы пошли ко мне домой и уснули. В середине ночи я проснулся, чтобы обдумать свой поступок, а также отключил телефон, чтобы Оля не позвонила. Маша спала, при свете луны было чётко видно её тело. Я подрочил на неё, забрызгав при этом её груди и живот. Она не проснулась. Весь следующий день мы повели вместе, и опять же про то, чем мы занимались, не было сказано не слова. Вечером она поехала к какому- то своему другу, а я отправился домой спать.
Позвонила она мне через несколько дней и предложила встретиться. Мы встретились в метро, и она без стеснения начала рассказывать то, как она переспала со своим другом, к которому поехала после меня. Повода для ревности я не чувствовал, а лишь
повёл её прогуляться в парк на набережной. Там мы оттянулись вдоволь, на следующий день делали то же самое с ней у моего друга на кухне, и он это увидел, причём стонать она начала всегда, когда я в неё вхожу, а то, что она ходила налево , меня не интересовало мало. Один раз мы гуляли с моей знакомой Лизой, и была с нами Маша, в основном всю прогулку пили пиво.
После этого мы поехали к Лизе домой и спать она нас положила с Машей, которая сказала, что она пьяная, и я могу этим воспользоваться. Она залезла сверху, направив член к себе в мохнатку и стала раскачиваться, пока не получила оргазм. Я сбросил её с себя, перевернул на спину, встал на колени перед её лицом и велел ей взять в рот, она послушно обхватила член губами, а рукой начала слегка онанировать. Я решил, что так может продолжаться долго и начал совершать тазом движения вперёд и взад.
Сильно возбудившись, я не отдавал отчёта своим действиям, обхватил её голову руками и начал, что называется, трахать её в рот. Так продолжалось долго, но опущения были просто сказочные, постепенно приближался оргазм, мой половой орган готов был вот-вот лопнуть, рукой она взяла за яйца и начала смазывать их слюной, вытекающей изо рта. И тут произошло извержение. Головка находилась глубоко в горле, и когда это произошло, Машенька чуть не захлебнулась от огромного глотка горячей генетики, она сильно застонала, и я только заметил, что второй свободной рукой она тёрла свой клитор. Я припал губами к её губам и ощутил вкус своей собственной спермы. Маша захотела отдышаться, и пока мы отдыхали, она рассказывала мне о своём предыдущем сексуальном опыте. От этих разговоров у меня опять началась эрекция, я поднял её ноги и вошёл сбоку, хотелось кончить как можно быстрее, а её внутренние мышцы были расслаблены. Мне хотелось её всю, а не только потирание половыми органами, я молча нащупал её заднее отверстие, и ввёл член прямо в анал. Ей стало больно, но вытаскивать не попросила. В то время, пока я обрабатывал её задницу, вторая моя рука была в её мохнатке, что моей подружке очень понравилось. Кончили мы одновременно и сразу же уснули.
После этого случая она вообще пошла вразнос, и дома её поймать было нереально, поэтому какое- то время я был без девушки. Оле звонить я боялся, мне её было жалко, ведь она не заслужила такого с ней обращения. Как- то мне позвонил мой знакомый Тёма и предложил попить пива. Я согласился, и мы встретились в метро. Когда я спросил, почему мы никуда не идём, он сказал, что ждёт свою девушку. Странно, подумал я, он обычно после одной встречи с девушкой второй раз с ней не встречается. Она опаздывала, и я решил позвонить Лизе, которая сразу согласилась составить нам компанию. Наконец, когда все собрались, мы пошли гулять. Я старался не смотреть в сторону Тёминой подружки, поскольку её шалавский вид и манера поведения, возбуждали меня. Она тоже всё время пыталась со мной поговорить, но я так ничего и не понимал из её отдельных фраз. Но у неё была одна особенность — она всё время ходила в очках, что подчёркивало её индивидуальность. Когда все собрались по домам, Катя взяла у нас с Лизой телефоны и сказала, что приятно было пообщаться. На следующий день я был в шоке: с самого утра она мне позвонила и предложила встретиться, только без Тёмы. Я не знал, что и сказать, надо было идти на работу, но после её уговоров я передумал. Взяв с собой Лизу, мы пошли в парк, где гуляли до вечера. Катя стала клеиться в открытую, кладя мою руку себе на бедро. Было приятно, и я всё- таки стал смотреть на неё без стеснения. Она сняла очки и мы посмотрели другу в глаза. В её голубых глазах было что- то притягательное, и я решил не медлить, поцеловав её в губы. Лиза отошла в магазин, и у меня появилась свобода действий. Теперь Катиными прелестями я мог не только любоваться без смущения, но и трогать, а также целовать их. Маша по сравнению с этой шалавой вообще отдыхала, а организм требовал разрядки. Когда пришла Лиза, мы все пошли к ней домой и остались там на ночь. Нас с Катей положили на ту самую кровать, где мы кувыркались с Машей. Я притворился, что хочу спать, чтобы проверить, Катя была такая ласковая там, в парке из-за количества выпитого, или из- за того, что она действительно меня хочет. Смотрю, она лежит с закрытыми глазами, я подумал, что спит, отвернулся, но спать я не мог, все мои мысли были о девушке, которая лежит слева. Я уже смирился с мыслью, что напряжение придётся снимать самому, но тут она нежно прикоснулась ко мне, после чего мы сорвали друг с друга одежду, и наконец я оказался внутри объекта своих мечтаний, и почти сразу кончил, я не мог поверить в это. Мы пошли на балкон курить, но и там сделав по одной тяге начали ласкать друг друга. Желание заняться любовью возникло прямо на балконе, но там было неудобно, и, переступив через порог, мы повалились на пол. Я поставил её раком, и почти сразу кончил. Потом она легла на спину, и мы так ещё долго целовались, пока не уснули.
Потом, спустя несколько дней объявилась Маша, и мы поведали друг другу о своих подвигах . Она стала ревновать, и мы чуть было не поссорились на этой почве. Во время прогулки случайно встретили Олю. Это было, как удар ножом по сердцу, я почувствовал себя полным ничтожеством. У Оли из глаз брызнули слёзы при виде того, как мы с Машей держимся за руки. Я успокоил её, и попросил Машу оставить нас вдвоём, от чего та явно была не в восторге. Когда мы остались наедине, мы взяли вина и сели на лавку. Я не мог ей соврать, а начал рассказывать всё по порядку. Представляю, каково было ей это слушать, но я не мог держать это в себе. После бурного всплеска эмоций, она обняла меня, и сказала, что всё равно хочет быть со мной. Я её очень любил, и поэтому сказал, что никогда не смогу спокойно смотреть ей в её честные глаза, и это была правда. Она долго меня упрашивала остаться с ней, но как мне не было тяжело это произнести, я посоветовал найти себе человека, который никогда не будет ей изменять, она достойна большего, после чего я проводил её до дома, и она крепко меня поцеловала, как в тот солнечный день… С тех пор я её больше не видел, только позвонил её подруге, и спросил, всё ли у Оли хорошо, она сказала, что вроде ей уже лучше, но она очень по мне скучает. Одно время мне вообще не хотелось жить после того, что я отмочил, но со временем привык, мы иногда созваниваемся с Олей, и вроде бы она больше не обижается. Можно сказать, остались друзьями, но только по телефону. Тяжело бывает искупать свои ошибки. Сейчас я нашёл себе девушку, которую я люблю и мы живём с ней вместе. Буду, наедятся, что урок пошёл на пользу.

С Серегой мы учились вместе на заочке уже несколько лет. И отношения наши всегда были никакими. У меня был муж, которого он знал, у него была жена. Вообще Серега был со всех сторон положительный парень, не пил, не курил, занимался спортом, в беготне за однокурсницами замечен не был, с женой венчался, в церковь ходил.
Его нельзя было назвать красавцем, но он был очень приятный. Светлые волосы, большие голубые глаза, обаятельная улыбка. Да и фигура у него была просто супер, широченные плечи, накаченный зад. И я, хотя и была верной женой, все это замечала и немного фантазировала на тему секса с ним, зная, что это никогда не произойдет. Так случилось, что за последний год мы стали довольно тесно общаться, то советовались по учебе, то мыли косточки одногруппникам, то он мне помогал по каким-то мелочам с машиной, когда муж уезжал в командировку. Но в нашем общении, не было ни каких подтекстов, ни какого даже намека на флирт.
Однажды так вышло, что нам с ним пришлось ехать в метро. У него машина была сломана, а мою — забрал на время муж. Ехать нам обоим нужно было далеко, и как раз был час пик. Мы с трудом втиснулись в метро, а в вагон нас просто внес поток очумевших от давки людей. Так получилось, что прижали нас с ним к противоположным дверям, которые не открывались. При чем я стояла к ним спиной, а Серега был вплотную прижат ко мне лицом. Мы попытались с ним шутками разрядить смутившую нас ситуацию. Но это как- то плохо получалось. Сначала Серега был просто прижат ко мне, а потом вагон слегка качнуло, и он всем телом навалился на меня, довольно больно надавив на мою грудь. От трения мои соски напряглись, и даже через лифчик это стало не только заметно, но и ощутимо.
Ой, попробуй как-нибудь с меня слезть — улыбаясь, сказала я, — а то ты мне на грудь навалился, больно . Серега, поставив руки на дверные стекла, попытался упереться на них, но в этот момент волна вновь вошедших на станции людей придавила его еще больше. И он как бы случайно уткнулся лицом в мою шею. От его дыхания у меня побежали мурашки, сердце мое забилось, я почувствовала тепло внизу живота. Через секунду я ощутила прикосновение сергиных губ, а потом и языка на коже. В меня сквозь джинсы упирался его твердый член. Я почувствовала, как его губы
блуждают по моей шее, а рука касается груди и сжимает и без того затвердевший сосок. Потом эта же рука проскользнула по моей ноге и через разрез проскользнула под юбку. Там она прошлась по кружевной резинке чулок и проскользнула под трусики. Сереженька продолжал целовать мою шею, я повернула к нему лицо и он тихонько коснулся уголков моих губ. Мы тихонько целовались одними губами. Его рука уже вовсю орудовала у меня в трусиках. Сначала он тер пальцами мой клитор. Затем стал вводить сразу несколько пальцев во влагалище, для этого мне пришлось довольно широко раздвинуть ноги. Была такая жуткая давка, что на нас даже никто не обращал внимания, а мы про всех забыли. Мои руки через джинсы гладили его возбужденный член. Мне удалось расстегнуть ширинку и просунуть руку в гульфик. Его член был таким толстым и набухшим, что я возбудилась еще больше. Его пальцы проникали глубоко в мое влагалище и терзали его из стороны в сторону. Я была возбуждена до предела, еще примешивалось чувство вины и необычность обстановки, страх, что кто-то увидит. Меня потряс сильнейший оргазм. Серега вытащил свою руку, и поцеловал меня в губы, глубоким поцелуем съедая всю мою помаду. Людей в вагоне стало поменьше. Серега застегнул свою ширинку так и не получив удовлетворения. Мы просто ехали и молча смотрели друг на друга. Потом он снова глубоко поцеловал меня и вышел на своей станции, а я поехала дальше.
На следующий день придя в институт, я встретила Сережу. Мы встретились в коридоре и он не говоря не слова, затолкал меня в туалет. Там он как ненормальный стал меня целовать, шептать, как он хочет меня, что я самое большое искушение его жизни, что он не может устоять. Он мял мою грудь, другой рукой залез опять в трусики, моя киска радостно ответила на знакомые прикосновения, и меня почти сразу потряс оргазм. Я расстегнула ширинку и выпустила на свободу его вздыбленный член. Сережа задрал мою юбку и, отодвинув полоску стрингов, вошел в меня. Он кончил довольно быстро, извергая сперму на пол туалета. Я тоже успела еще раз кончить. Мы поцеловались и по очереди вышли из туалета. Прошел год, мы по-прежнему учимся вместе, общаемся, так же как и раньше. Но ни когда больше не повторяем пройденного. Только когда он смотрит на меня, его глаза загораются странным огнем. Я же борюсь с чувством вины перед мужем и не хочу больше Сережу, Сереженьку.

Реальная история об одном из блядских похождений моей ЖЕНУШКИ! Яночка пришла домой пьяная в жопу поздно ночью с какой-то очередной ее офисной гулянки. Сразу не раздеваясь, завалилась спать. А я дома с другом приканчивал бутылочку Remy Martin а. Ну мы увидели это тело , мне пришлось ее спящую раздевать, ну и друг вызвался мне помочь, правда помогал он только тем, что мял ее сиськи. (Кстати, именно с этим моим другом мы уже до этого прикидывали, как нам развести мою Яну на М+М+Ж, хотя Яна уже перепихивалась с ним с моего согласия, но мне присоединиться не позволила — заставила меня смотреть..
Ну так вот, мой друг мнет ее сиськи, я снимаю с нее брючки, и вижу, что трусики на ней — задом на перед ! Я ей руку в щелку — а там как в тоннеле! Три пальца просто пролетели! Щелка вся в смазке и сперме, трусики — хоть выжимай! Мой друг тоже все просек, и попросил меня:
Ты не против, если я ей отлижу ее распаханную пизду? Она ведь все равно потаскуха! Мы ведь это знаем! Я конечно разрешил, и мой друг начал над ней глумиться! А Яна спала как убитая! Он раздвигал ее половые губы пальцами, лизал клитор, засовывал пальцы ей в пизду и жопу, как кстати оказалось, в жопе тоже все было в сперме! А я стоял рядом и дрочил свой член глядя на то, как мой лучший друг отлизывает мой любимой женщине ее щелку! Ты не представляешь, какой кайф извращаться над свой женой, когда она спит!!!! Его язык переместился из пизды моей благоверной в ее, не могу сказать что оно было узенькое — анальное отверстие… . Друг начал дрочить свой член, но язык из попки Яны не вытаскивал. Тут он спросил меня, как ему кончить? Я ответил: Прямо на ее пизду! Он схватил свой член и яростно дроча Его, выплеснул добрую порцию спермы прямо на половые губы моей жены! Затем, похлопав ее по пизденке, ушел мыться в ванную (его дома ждала его жена). Мне сказал, что пизда у моей Яны очень вкусная!
Я в этот момент все продолжал жестко дрочить свой член, смотря на обкончанную дырку жены. В следующий момент, я уже припал к ее промежности жадно ее вылизывая, и думал о том, сколько хуев за сегодняшний вечер было удовлетворено этой вагиной, вагиной моей любимой жены! Кончил я через несколько секунд очень обильно на ступни ее изящных ножек. Член вытер об ее розовые щечки. Вытирать свою сперму с ее ног не стал, чтобы она проснувшись утром, порадовалась моему рассказу… . А она все так и спала сном младенца! На утро, она мне рассказала, как она (а она работает секретаршей в крупной фирме) и бухгалтер (ее подруга на работе, достаточно видная женщина, любовница их шефа) , задержались после работы, а к ее шефу приехали деловые партнеры из Армении. Ну и шеф предложил им сходить с ними в сауну. Конечно, они… . согласились!
Ну а дальше, пошло-поехало: водка, мартини, коньяк, пиво… А моя меры не знает! Ну и закончилось тем, что шеф уединился со своей бухгалтершей, а Яна ублажала остальных мужиков, по очереди и потом сразу…
Все абсолютно реально из жизни. И подобных историй еще не мало!

На время ремонта мы с Людкой переселились к ее теще, в ее трехкомнатную квартиру в центре города. Нелишне заметить, что жили мы в однокомнатной и на окраине. Впрочем, это все частности.
В тот день я проснулся пораньше, чтобы перед работой голову успеть помыть. Людка еще дрыхла, когда я с трудом вылез из-под одеяла на неудобной тещиной софе и, чувствуя ломоту в боках, поплелся в ванную.
Тещу звали Зинаида Егоровна, она была крупная пышная женщина с тщательно и обильно накрашенным лицом. Работала в каком-то строительном управлении. Ко мне относилась строго, впрочем и к Людке тоже. Муж у нее умер задолго до нашей свадьбы от сердечного приступа.
Стараясь не шуметь, я вышел в коридор. Свет на кухне горел, значит теща уже встала, а вставала она всегда раньше всех. В коридоре лежала мягкая ворсистая дорожка, и ступать по ней было очень приятно. Подойдя к прихожей, я покопался в карманах своего пиджака в поисках расчески. Затем повернулся к двери в ванную и остановился. Я стоял в полосе света из кухни, которая была видна отсюда почти вся. Зинаида Егоровна в халате стояла у кухонного буфета и странно, как-то судорожно раскачивалась. Она уперлась руками в столешницу и, как мне показалось сначала, с трудом сохраняла равновесие, пытаясь не упасть.
Подумав, что ей плохо, я дернулся вперед, сделал пару шагов и — замялся. Что-то было не так. Я посмотрел внимательнее, и…
Зинаида Егоровна всхлипывала, с трудом сдерживая шумное дыхание, закидывала голову назад. При этом она привставала на цыпочках, вновь опускалась, и ее зад двигался вперед — назад, при этом дверка буфета явственно поскрипывала и постукивала. Я вспомнил, что когда лазил в буфет за банкой кофе, ручка от этой дверки вдавливалась мне в пах. Ручка была пластмассовая, гладкая, похожая на гриб, и далеко торчала, так что я всегда матерился, зацепившись случайно за нее бедром. Неужели моя теща сейчас… Но останавливаться было поздно. Я по инерции влетел в кухню, Зинаида Егоровна быстро оглянулась, замерла, опустила глаза.
— Миша, ты встал уже, — сказала она ненатуральным голосом, сдерживая дыхание — Тебе кофе приготовить?
Ага, ну как же. Когда бы стала она мне кофе готовить! Стараясь показать, что я ничего не заметил, я бодро ответил…
— Да ничего мама, я сам!
И бодро направился прямо к ней. Точнее, к банке кофе, раз речь зашла о нем. И потом сообразил, что свалял дурака. Теща стояла, привалившись животом к буфету как пришпиленная. Хотя почему как? Подходя к ней вплотную, я сообразил, что так оно и есть… Когда я представил себе это, представил себе, что Зинаида Егоровна стоит, насажанная на пластмассовый грибок, у меня невольно мелькнула мысль… она в трусах или нет? Давно замечено… мозг не имеет стыда. Однако воображение он, сволочь, имеет! Поэтому я в панике почувствовал, что мой член начало распирать. Стараясь скрыть это обстоятельство, я по примеру Зинаиды Егоровны, инстинктивно приник животом к буфету, точнее, попытался.
Дело в том, что удобный подход к банке кофе был закрыт могучей фигурой моей тещи. Но отступить в такой ситуации — значит выдать себя. Поэтому, рассчитывая на быстроту маневра, я прижался животом к ее бедру и, встав на цыпочки, потянулся за банкой. Надо ли говорить, что ободренный движением вдоль мягкого и теплого тела тещи, мой член рванулся как на стометровку. При этом я почувствовал, что он просто-напросто вылез за пределы моих плавок. Это настолько выбило меня из колеи, что моя рука промахнувшись, задвинула банку еще глубже на полку. На обратной фазе движения мой член прочертил по мягкой фланелевой ткани тещиного халата так, что я слегка охнул от неожиданности.
—
Давай Миша, я тебя подсажу! — сказала Зинаида Егоровна своим обычным уверенным голосом. Она отклеилась от буфета со слабым, но внятным чмокающим звуком и, заведя руки мне под зад, одним движением усадила меня на столешницу, прежде чем я успел хоть что-то сообразить. Я уверен, мы оба не ожидали этого. Но вот представьте себе картину… я сижу прямо перед Зинаидой Егоровной в одних плавках, сдвинутых наверх под мощным напором моего эрегированного члена, нацеленного прямо в лицо тещи. Немая сцена.
— Миша, ты свинья. Я сейчас позову Людмилу, пусть она все увидит.
— Позовите, мама. Интересно, что она о вас подумает. Наверно, подумает, что вы нашли замену своему пластмассовому грибку!
Зинаида Егоровна побагровела. Ее холеное лицо подергивалось, обильно напомаженные малиновые толстые губы кривились, пышная грудь ходила ходуном.
— Нашла, да?! Ах, нашла! Я тебе покажу, что я нашла!
Все дальнейшее кажется мне каким-то невероятным, фантастическим сном. Она дернула меня за бедра, и я, чтобы не упасть, уцепился ей в плечи. Зинаида Егоровна, держа меня на весу, прижала меня животом к буфету так что полностью оказалась между моих бедер, а мой член — соответственно между ее. В следующее мгновение я оказался сидящим на столешнице буфета с широко раздвинутыми ногами и с членом в том месте, где только что находился пластмассовый грибок.
Спина моя была прижата к шкафчику с полками. Я был ошеломлен.
— Кричать будешь, Мишенька? — Она приподнялась на цыпочках, повертела бедрами, чтобы сделать пребывание своего пленника более комфортным. Затем опустилась обратно, и я застонал от боли… мой член был изогнут и зажат в своей темнице. Я рефлекторно согнулся и прижался к своей теще. Крепко держа меня за бедра и дыша мне в ухо, она принялась меня трахать, другого слова я не подберу. — Трусов, значит, на ней не было — подумалось вдруг. — А вдруг Людка сейчас увидит? У нее дочь в соседней комнате, а она…
— Мишка, поросенок! Не одной Людке ведь… Я тоже… хочу… Тебе хорошо?
Тебя насилуют как женщину и еще спрашивают, хорошо ли! Хотя… почему-то мне это нравилось… было стыдно и фантастически необычно. Зинаида Егоровна двигала бедрами вперед-назад, изредка приподнимаясь на цыпочках, а я просунул ладонь между ее сдавленных лифчиком холмов, двигал и мял ее тяжелые полушария. — Почему у Людки нет таких? Одной рукой приходилось обнимать тещу за шею. В зад больно врезался острый край стола, член сдавлен и перекручен как в мясорубке. Зинаида Егоровна часто и тяжело дышит, глухо стонет, гладит мои бедра, запускает руку снизу мне в плавки, хватает за яйца, дергает на себя и от себя при каждом толчке. Мне удается вытащить из лифчика грудь богатырши, и я мну ее одной рукой.
В спальне зазвенел будильник! Заскрипела софа… Людка встает… Зинаида Егоровна стаскивает меня со столешницы, обхватывает ладонями мои ягодицы, раздвигает их… Я чувствую, как ее палец входит мне в задницу, я начинаю кончать… Она толкает меня за стол на табурет. Когда заглядывает Людка, теща уже достала с полки злополучную банку, а я, с открытым, как у придурка ртом и запихивая свой член обратно в плавки, продолжаю кончать.
…В тот день мы собирались переезжать к себе обратно. Людка проснулась раньше и отправилась в ванную. Я нежился в постели, а мой обуреваемый утренним наплывом гормонов член не давал мне уснуть. Мне вспоминалось наше недавнее приключение с Зинаидой Егоровной. Моя рука уже давно скользила вверх и вниз по стеблю члена, еще более вздувшегося при этих воспоминаниях. Внезапно раздался торопливый стук каблуков по полу, и в спальню буквально ворвалась моя теща. Она уже была одета перед уходом на работу и в своих сапогах на высоком каблуке. Не успел я и глазом моргнуть, как она сорвала с меня одеяло, и я предстал перед ней лежащим во всей красе и с вздыбившимся членом, зажатым в кулаке. То, что произошло дальше, было таким шоком, какого я никогда до этого не испытывал.
Зинаида Егоровна легко шагнула прямо ко мне на постель, покачнулась на жалобно заскрипевшей софе, и мои бедра оказались зажаты между каблуками ее сапог.
— Свинья, Мишка! Ну какая же ты свинья! — тихо говорит она. Обеими руками она задирает юбку, спускает колготки вместе с трусами до половины бедер. И, словно на унитаз, опускается мне на бедра. Она просовывает руку себе между ног, крепко ловит мой член, и держась за него как за якорь, меняет позу, встав на колени. Затем, не выпуская члена, ерзает задом, направляет его в свою вратарскую ловушку. Она упирается ладонями мне в плечи, слегка привстает, садится, опять, опять… Мягкое, еле слышное чмоканье. Зинаида Егоровна запрокидывает голову назад, раскачивается, постанывает. Мой член, как элемент какого-то механического устройства, пассивно скользит по мягкой влажной направляющей. Слышен шум душа из ванной. Людка моется…
Жаль, что моя партнерша одета. Сейчас бы помять ее арбузы! Когда еще такой случай будет! Нет, не успею… Глажу бедра моей насильницы, пробую дотянуться до ягодиц… Нет, руки коротки. Просовываю руку под нижний край колготок, натыкаюсь на собственный член. Рука тут же придавливается к моему животу. Зинаида Егоровна останавливается, вырывает мою руку, повелительно кладет себе на бедро. Глажу мягкую мясистую ногу через теплые шершавые колготки. Поглаживаю ладонями в такт движениям. Начинаю подмахивать тазом. Стыдно как… И приятно! Людка… Она всегда долго моется… Долго ведь, правда?…
Зинаида Егоровна, тяжело дыша, останавливается. Носок сапога больно вдавливается между щиколоток. Она приподнимается на руках, носком сапог раздвигает мне ноги, ее колени раздвигают мне бедра, она спускает трусы с колготками до колен, ложится на меня. Теща трахает меня, вдавливая в софу.
Не могу удержаться от стонов. Я ойкаю при каждом толчке, мои руки мнут и мнут гладкую попу, такую большую и такую мясистую. Хочется попробовать все, что только возможно. По-женски сгибаю ноги, поднимаю колени. Зинаида Егоровна громко, со стоном сопит носом, конвульсивно выдыхая через рот. Она лежит на мне, дышит мне в ухо и, опираясь коленями в постель, быстро двигает задом между моих бедер под жалобное поскрипывание софы.
Тут я делаю то, что никогда не делал в жизни… поднимаю ноги и обнимаю ими голый зад моей тещи. Прижимая голени к мясистым ягодицам женщины, помогаю ей насаживаться на свой член. Не могу описать, как это было стыдно и сладострастно одновременно. От этого невыносимого шквала чувств начинаю кончать, почти теряя сознание и стараясь не заорать. Теща перекатывается через меня, быстрыми движениями натягивает трусы с колготками, оправляет юбку и, торопливо стуча каблуками, направляется в прихожую. Через минуту захлопывается дверь. Полураздавленный, я блаженно переворачиваюсь на бок, а мой дымящийся член благодарно приникает к прохладному участку простыни.

Меня зовут Андрей, а жену Алена, у нас двое взрослых детей. Сейчас нам с женой по 45 лет. Мы вместе уже 26 лет и еще полтора года знакомства до свадьбы. Срок, правда?! Она достаточно стройна, грудь третий номер и с весьма изящной для своего возраста фигурой. Я же наоборот — очень сильно раздавшийся за последние лет пять-семь мужчина. Отношения с супругой у меня прекрасные и только ее неактивность в постели при моём мощном темпераметре меня просто убивает всю нашу совместную жизнь. Вы скажете, что это моя вина? Все может быть и я даже не хочу вам ничего доказывать, хотя надо сказать, что в ее родне по женской линии половое удовлетворение испытывала только она и только со мной. Правда жена говорит, что у нее больше до наших приключений ни с кем и не было, но оставим это на ее совести.
История, которую я хочу рассказать, произошла в 1995 году, т. е. в самый разгар перемен в России. Наряду с экономическими преобразованиями изменения коснулись и органов печати. И вот в продаже в киосках мы уже видим такие названия различных СМИ как Мэн , Гармония , Вот так , СпидИнфо , Еще и др. После длительного периода когда в СССР не было секса эти издания пользовались огромным спросом. Запал на них и я.
В одном из подобных изданий я однажды прочел рассказ о том, как две супружеские пары, отдыхая на юге нашей страны, спонтанно поменялись партнерами по взаимному велению сердец. Дальше — больше. В последующих поездках на Юг на своих машинах, они встречались где-то в пути, дамы менялись местами и ехали дальше на отдых с чужим мужем, что в конечном итоге доставляло всем колоссальное удовольствие от полученных новых ощущений. И никакой ревности!
Нечего и говорить, что во время этого сексуального чтива я испытал дикое возбуждение и мой парнишка стоял колом, как зенитное орудие готовое сотрясти выстрелами все наши окрестности. Конечно, я решил рассказать о прочитанном своей половине. Её реакция была великолепна. Такой возбужденной и стремящейся поскорее мне отдаться я ее давненько уже не видел. С величайшим трудом, отправив детей спать в их комнатку, дождавшись ночи и уединившись в нашей спальне, мы кинулись в объятия друг другу как молодожены. Я покрывал поцелуями все ее тело от корней волос до самых прекраснейших и аккуратных пальчиков на ногах, а она никак не хотела отпустить мой возбужденный орган, нежно прикасаясь к нему и слегка поддрачивая. Подолгу задерживаясь губами на изумительных по форме сосках ее бесподобных грудок, я руками ласкал стройные ноги Аленки, постепенно приближаясь к заветной пещерке. Во время секундных перерывов между поцелуями, мысленно представляя свою Аленку с другими мужчинами, я шептал ей добрые и ласковые слова, спрашивая о ее отношении к рассказанной мной истории об обмене партнерами и ожидая ее непроизвольных откровений. Сначала даже возбуждение у нее как будто пропало — она чуть не задохнулась от возмущения моими неожиданными вопросами. Я ее успокоил, продолжив свои ласки и попросив отвечать мне по первому порыву души, предупредив ее, что ревновать к словам не буду, т. к. это своего рода игра. Хотя и не сразу, но она согласилась попробовать. Что здесь началось?! Я предложил испытать в жизни прочитанную ситуацию — она согласилась, я предложил ей в постель еще одного мужчину — согласилась: Ее безумно восставший клитор сам просился ко мне в рот и я не хотел оставлять его без внимания. Быстро найдя языком заветную точку любимого сокровища и слегка покручивая сосочки, я чуть было не захлебнулся в соках моей ненаглядной — она очень бурно кончала. Оргазм за оргазмом наваливался на нее, она громко стонала, и впивалась в меня губами.
Насладившись изумительным зрелищем и вкусив вод шикарного фонтана, я поставил ее на коленки и легко войдя в сыренькую пещерку, начал медленно качать, постепенно увеличивая скорость и мощь толчков. Грудки тряслись как сумасшедшие.
Вскоре сладострастные стоны сменились гортанными вскриками. Она неистово кричала, но это был крик исключительного наслаждения. Я почувствовал приближение оргазма и через мгновение бурно излился в сказочное лоно моей супруги. Никогда прежде она так бурно не кончала. От неиспытанного прежде ощущения у Аленки текли слезы и она в экстазе, переполнявшем все ее тело, шептала мне слова благодарности за доставленное наслаждение. Я отвечал ей тем же. Но окончательно торжествовать мне было еще рано. Она упрямо не соглашалась на третьего в нашей постели.
— Что же делать? — задавал себе я этот вопрос. Эта страшная закомплексованность — результат ханжеского воспитания, полученного ею от своих родителей.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Вскоре Алену направили в составе небольшой команды профессионалов от ее предприятия на всероссийский конкурс мастерства в Москву. В команду входили мастера различных направлений, было шесть женщин и двое мужчин, но почти все были ровесниками кроме двух руководителей. Разместили их в замечательной гостинице Мир, в прекрасных двух и одноместных номерах. Аленке достался двухместный номер на пару с одной из дам — старших группы. Днем команда готовилась к конкурсу, а вечерами все были предоставлены сами себе. Кто спал, кто бродил по вечерней Москве, восторгаясь огнями большого города. Один из мужчин, его звали Саша, всего на два года старше нас с женой, стройный, аккуратный, хотя и с приличной залысиной, во время таких прогулок все время держался около Алены и, поддерживая ее под локоток, развлекал различными историями из своей жизни. Так они коротали вечера.
Фестиваль подходил к своему завершению. Команда выступила очень успешно и у всех, поэтому, было прекрасное настроение. Решили отметить успех в небольшом кафе. Посидели, хорошо выпили, потанцевали. Пора было возвращаться в гостиницу. Как всегда Саша балагурил и с неподдельным восторгом рассказывал, как ему приходилось организовывать различные вечеринки у себя дома. Как частенько на этих вечеринках, подливая изрядно подпившим подругам своей жены и ей самой крепкое спиртное в кофе, он доводил молодых женщин до состояния легкого опьянения и направлял вечеринку в нужное себе эротическое русло. Женщины начинали целоваться. Затем, сначала шутя, а потом и резким движением, приспуская бретельки платьев подруги до локтя, аккуратно покручивая и пощупывая восставшие соски, постепенно доводили друг друга до экстаза через короткое время.
Он же в это время записывал происходящее на видеокамеру, а когда ситуация достигала своего апогея то и сам включался в эти интимные игры, наслаждаясь телами нескольких женщин по очереди. Кто может остаться равнодушным к таким рассказам чужого мужчины в вечернее время, да еще вдали от мужа? Вот и Аленка, возвращаясь в гостиницу с Сашей под руку и ощущая легкое, а иногда и весьма настойчивое прикосновение его бедра к своему чувствовала, что ее кошечка между ног становится мокренькая. И вот уже намокли трусики и начинают от сильного, непреодолимого желания отдаться крепкому и сильному мужчине легонечко подрагивать ноги. И с дыханием происходит, что — то необъяснимое: Александр, слыша вибрирующий от возбуждения голос желанной женщины, да и ощущая напряжение во всем ее теле, предложил снять Алене отдельный люксовый номер для продолжения общения и полноценного отдыха, но Аленка, боясь осуждения остальных женщин и того, что доброжелатели быстренько доложат мужу о ее порочном поведении, с большим трудом преодолевая желание согласиться и совершенно нетвердым голосом, все — таки отказалась.
Расставались уже за полночь. Он предложил ей зайти к нему, в его одноместный номер, на чашечку ароматного кофе, купленного в каком то Московском спецмаге по случаю и, заодно, посмотреть какими бывают номера ЛЮКС в знаменитых гостиницах. Все уже давно разошлись по своим номерам, а Саша возле Аленкиного номера все не отпускал ее руку и говорил и говорил что — то о своей внезапно вспыхнувшей к ней любви и страстном желании обладать ею. И лишь сказав ему и поклявшись себе, что задержится у него только на чашечку крепкого кофе, она согласилась зайти в его апартаменты. Сердце у Александра выпрыгивало из груди от предчувствия победы. Они вошли в номер, он по хозяйски быстро приготовил ароматный напиток и, добавив по ложечке хорошего коньяку, а ей еще и полную десертную ложку знаменитой Шпанской мушки , которую он всегда для таких случаев возил с собой, поставил чашку перед Аленой. Ко всему этому на столе оказалась бутылочка любимого Аленкиного полусладкого шампанского.
Из магнитофона медленно плыла красивая, слегка приглушенная, мелодия инструментальной пьесы. Подняв тост за успех на фестивале, Саша тут же наполнил бокалы снова: За прекрасную женщину, разделившую со мной сегодняшний вечер!
Почувствовав легкий хмель, Аленка пригубила горячий кофе. Замечательный, вкусный напиток, с каким то неизвестным ранее и слегка тревожащим ее ароматом очень понравился ей. Саша, вернувшись к историям о своих похождениях и озорно рассказывая о своих эротических чудачествах с подругами жены, пригласил ее на танец. Надо сказать, что танцевать Алена очень любит. Медленный танец с чужим и малознакомым мужчиной, эротические байки, легкий хмель от вкусного шампанского, замечательный кофе, приятная музыка, подействовали на нее неимоверно возбуждающе. Новизна в ощущениях и осознание грядущего таинства ночи.
Его голос постепенно перешел почти на шепот.
Чтобы слышать каждое слово и не пропустить самое интересное в рассказе, она машинально почти полностью прижалась к нему. Незнакомый, но приятный мужской запах очень сильно возбуждал ее и будоражил начавший мутнеть рассудок. Она ощутила его крепкие объятия и первым, совершенно интуитивным, но нетвердым желанием попыталась отстраниться. Ей захотелось вырваться, убежать, спастись.
Но своим внезапным и страстным поцелуем, зажав ее рот, он не дал ей шанса и уже через мгновение она больше даже не пыталась заставить себя сделать это. Как можно устраняться от этих страстных поцелуев, которыми он обильно покрывал ее нежную шейку, стремительно спускаясь все ближе и ближе к нежным грудкам, призывно вздымающимся в ответ на его ласку? И прежде, чем Аленка полностью утратила контроль над происходящим она успела ощутить легкое, но настойчивое прикосновение его руки к своей промежности. А по ее нежным ножкам струйками уже сбегали волшебные соки. Не останавливаясь в танце, они соединились в долгом и страстном поцелуе. Аленка больше не могла совладать с охватившим ее желанием крепкого, сильного и страстного мужчины — это было, просто, выше ее сил и она отдалась на милость победителя.
Их руки уже не притягивали друг друга, а в бешеном темпе срывали мешающую одежду. Наконец то все преграды устранены. Тонкий, но весьма солидной длинны член Александра прижался к ее истекающему лону, ища вход в заветную пещерку. А набухшие соски Алены как буравчики уперлись в его покрытую светлой растительностью грудь. Его руки нежно мяли небольшие грудки с сильно набухшими сосками. После очень долгого, обжигающего поцелуя, он нежно обнял ее за плечи и, подхватив на руки, аккуратно уложил на не заправленную, по холостяцки, с утра, кровать. Во время любовных утех Алена всегда получала удовольствие с закрытыми глазами. Вот и сейчас она подставляла под ласки возбужденного мужчины свое красивое тело не открывая глаз. Он лежал на боку рядом с ней, положив торчавший колом член ей на ногу, целуя ее закрытые глаза и приоткрытые в экстазе
губы и одной рукой лаская восставшие соски, а другой рукой лаская предательски выступающий клитор. Раздвинув сильно намокшую щелку, он аккуратно ввел ей туда сначала один палец, затем другой, одновременно захватив один сосочек своими губами и легонько его покусывая. Постепенно набирая скорость он начал трахать мою девочку своими длинными пальцами. Никогда Алена не позволяла мне с ней этого делать! А Саша разрешений и не спрашивал. Аленушка под ласками его рук громко стонала и извивалась. Она готова была кричать от нахлынувшего наслаждения, но Саша не спешил форсировать события. Вскоре он вставил в истекающее лоно третий палец. Женщина негромко охнула от неожиданности и вновь застонала. Медленно опускаясь к ее лону он покрывал поцелуями все ее истосковавшееся по мужским ласкам телу. И вот уже возбужденный клитор, под его озорным, но четко знающим свое дело языком заставляет женщину крупно дрожать и извиваться в экстазном, красивейшем, неудержимом танце.
Ах, как приятно ласкать Аленкину таинственную пуговку?! О! Я то это знаю больше, чем кто-либо! Вдруг, с каким то звериным рыком, он кинулся на нее, навалился всем телом и, чуть направив свой внушительных размеров член, мощным ударом полностью вошел в ее пещерку. От неожиданности Аленка резко, как девственница, вскрикнула. Он остановился, ожидая пока ее влагалище, привыкнет к внедрению его члена. И как только женщина замерла в томном ожидании, продолжил теперь уже медленно и аккуратно насаживать это безумно любимое мною тело на свой инструмент, а она стала издавать жалобные, как у котенка, стоны в такт его толчкам и громко всхлипывать, когда он из нее выходил. Постепенно ускоряя свои движения и, с силой прижимаясь к совершенно мокрому лобку, он то просто долбил ее влагалище, то совершал какие-то движения, напоминающие движение часовой стрелки. Еле-еле сдерживая себя от того, чтобы не кричать, Аленка глубоко впивалась в спину Александра, оставляя на ней красные кровавые полосы, красноречиво рассказывающие о страстности прошедшей встречи.
Качал он долго. Она успела кончить четыре раза прежде, чем он с протяжным воем выплеснул содержимое своих яиц в ее влагалище. Струи спермы были необычно сильны даже для него, очень многоопытного мужчины. Привыкшее только к члену мужа влагалище еще не могло принять полностью такое количество спермы и та потихоньку выливалась на новые гостиничные простыни. Аленка улыбалась, с удивлением и большим удовольствием контролируя каждый выплеск мужчины в себя. Воде бы все было как с мужем и в то же время совершенно иначе. Томное блаженство разливается по всему телу. Душа поет, мыслям раздольно… Как приятна новизна ощущений и как жалко, что все хорошее быстро кончается.
С большим трудом, оторвавшись друг от друга и, раскинувшись на постели, любовники забылись недолгим сном. Проснувшись через час, они обнялись, поцелуй вновь обжег их воспаленные губы. Саша снова попытался зажечь ее, но она ловко устранилась и, подхватив свои вещи, выскочила в ванную.
Всего лишь через 2 часа надо было уже вставать. Начинался последний фестивальный день. А вечером скорый поезд уносил их в родной город. Всю дорогу они стояли вдвоем в прокуренном тамбуре и говорили, говорили, говорили: Он уговаривал ее продолжить и развить начавшиеся в Москве отношения, а она говорила, что это невозможно, т. к. у нее есть муж и двое детей, которые ей очень дороги и, что она боится их потерять. Так моя жена впервые мне изменила. Эту историю я узнал от Аленки, а потом и от Саши, когда он пришел к нам в гости на Аленкин День рождения.
Так что та встреча с Сашей не была последней.
Но, это разумеется уже другая история.

Утро, постель помята, я один-она ушла,
А как все чудно начиналось…
Был ясный день, я был один,
Ты подошла и я забыл,
Что делал, что хотел-не помню,
Ты лишила дара речи,
Как подошла весенним днем.
Мы посмотрели друг на друга,
И ясно было все без слов,
Я обънял тебя нежно,
А ты не сопратевлялась никогда.
Желал тебя, желал всегда,
И надежды не было иной,
Мы поженились не заметно,
Все было суппер, как всегда,
Но жизнь жестока…
Вернулся я домой, а там сюрприз:
Одежда, мятая постель,
Чужой мужчина и все она.
Не ждал я объяснений
И никто их не сказал.
Исчезла ты в дверном проеме,
А я свалился на кровать…
Утро, постель помята,
Я один, она ушла,
А как все чудно начиналось…

Илья и Мария были обычной молодой семьёй. Оба славянской внешности — светловолосые и голубоглазые, спортивные, с высшим образованием. Любили устраивать шумные вечеринки с друзьями, выпивать, танцевать. История эта началась год назад — как раз на одной из таких вечеринок.
Был праздник 7 ноября. Илья и Мария пригласили друзей к себе домой и готовились к их встрече, на за 3 часа до начала торжества Илью срочно вызвали на работу. К началу праздника Илья не успевал, он позвонил супруге и сказал чтоб садились за стол без него. Проголодавшиеся гости уселись за стол и начали праздновать. Вернулся Илья, ему не дав поесть налили штрафной , потом уже сытые гости стали часто поднимать тосты, в общем, получилось так, что Илья напился первым. Причём напился мертвецки. Супруга при помощи друзей перенесла его в спальню и уложила на кровать. Праздник продолжался, гости потихоньку напивались и их тоже относили сначала на кровать, а потом стали складывать прямо на пол в спальне. Можно было сказать — гулянка удалась.
К концу торжества за столом остались Маша, Дима — близкий друг Ильи, и Настя со своим мужем Алексеем. Девушки пили вино и захмелели позже остальных, а парни… В общем парни оказались сегодня самыми стойкими. Алексей вызвал такси и они с Настей, попрощавшись, отбыли домой.
— Ты пока умывайся, а я переоденусь и постелю. Из спальных мест нам оставили только один диван. — мрачно пошутила Мария, глядя на диван в гостиной. — Обычно с мужем я сплю нагишом — но так как сейчас другой случай — поищу какую-нибудь ночнушку. Или одену футболку Ильи.
— Хорошо — сказал Дима и пошёл в ванную. Быстро ополоснув лицо, он собрался было выйти из ванной, но замер. В приоткрытую дверь он увидел как Мария стягивала с себя вечернее платье. Не в силах оторвать глаз Дмитрий молча наблюдал. Тем временем Мария сняла платье, бюстгалтер и, оставшись в одних плавках, начала одевать футболку. Дмитрий, затаив дыхание, наблюдал как покачиваются округлые груди Марии. Затем она стала стелить простыню и раскладывать подушки. Дима, ещё немного понаблюдав за Марией, решил что пора выходить из укрытия.
Слегка кашлянув, он распахнул дверь и сказал: Всё. Мария оглянулась, сказала Я тоже всё, Дима, можешь ложиться. Спокойной ночи, а я пошла умываться. и пьяно хихикнула.
Дима разделся, лёг, отвернулся к стенке и попытался уснуть. Из головы не выходило увиденное. Дмитрий слышал как вернулась Мария и погасила свет, легла и через пять минут он уже слышал размеренное дыхание уснувшей девушки. Тем временем перед глазами Димы всё время вставали картины со стелящей кровать Марией, её груди, фигура: Дима был очень возбуждён, эрегированный член был готов вырваться из плавок. Он перевернулся на спину и помотал головой, пытаясь прогнать наваждение. Тут спящая Мария перевернулась на другой бок, лицом к Диме, и положила на него руку. Это было последней каплей и Дима решил — будь что будет. Он впился губами в спящие губы Марии, и начал ласкать левой рукой груди Марии. В темноте пьяная и полусонная Мария, видимо не до конца понимающая что происходит, где она и принимаю Диму за своего мужа начала отвечать взаимностью. Их губы сплелись, язык Димы вошёл в рот Марии и начал слегка поглаживать её язык и губы. Мария тем временем залезла к Диме в трусы и слегка подрачивала член Димы. Руки Димы спустились по спине к ягодицам Марии, он провёл несколько раз по ягодицам и бёдрам и наконец отодвинул в сторону плавки на влагалище. Проведя пальцем и почуствовав что у Марии там всё влажно — Дмитрий понял — пора. Он сорвал с Марии плавки, быстро скинул свои, быстрым движением перевалился на бок и оказался на Марии, которая уже инстинктивно раздвинула свои ноги. Дмитрий резко вошёл в неё и начал энергично трахать Марию. Губы их опять слились в поцелуе, Мария стала активно
подмахивать и слегка постанывать после каждой фрикции Дмитрия. Стал слышно поскрипывание дивана, оно становилось всё громче — но Дмитрий никак не мог остановиться. Мария, судя по приглушённому всхлипу, кончила. Дмитрий ещё нет, видимо давал о себе знать выпитый алкоголь.
— Маша — давай сменим позу. — сказал Дмитрий.
— Дима? Ты? — с вопросом в голосе сказала окончательно проснувшаяся Мария и щёлкнула выключателем торшера. Мягкий неяркий свет осветил комнату.
— Ну да — я. — ответил ей Дима, чувствуя себя полным дураком. — А ты кого ожидал увидеть.
— Илью конечно — сказала Маша. — Он же мой муж. Ты то как на его месте оказался?
Да уж, разговор двух дибилов — подумал Дима. А вслух сказал: — Ты же сама мне тут постелила и положила меня сюда.
— Ну да — несколько неуверенно сказала Маша, пытаясь вспомнить.
Только бы не семейная сцена — подумал Дмитрий и решил закрепить свой успех, свалив всю вину на Машу. — Ты же сама ко мне приставать стала.
— Я? — только и нашла что спросить Маша. — Что же теперь делать? И как теперь Илья.
Вид у неё был растерянный. Дима тоже чувствовал сильный укор совести — потому что Илья его друг, но с другой стороны — наслаждался открывшимся ему видом. Маша, увидев куда направлен взгляд Димы прикрылась одеялом.
— Илья ничего не знает, он спит в соседней комнате. — сказал Дима. — Я ему об это говорить не буду уж точно, если ты не скажешь — он не узнает об этой маленькой пьяной выходке.
Только бы победил здравый смысл, а не женская логика — подумал Дима. Маша встала, прошла к двери в зал и приоткрыла её. Оттуда раздавался громкий пьяный храп. Увидев своего мужа, лежащего на спине и храпящего, Маша несколько успокоилась и оглядела остальных гостей. Они тоже все спали. Маша плотно закрыла дверь, вернулась в комнату и села на кровать. Закрываться одеялом она уже не стала.
— Я естественно тоже ничего не скажу. — сказала она. На несколько секунд повисла тишина, Дима и Маша смотрели друг другу в глаза.
— Мне понравилось — начал Дима.
— Мне тоже — потупив взгляд, сказала Маша.
— Только я так и не кончил — сказал Дима. Опять тишина — Дима ждал что ответит Маша, Маша же пыталась понять — это намёк на продолжение или просто констатация факта.
— А ты? — немного подумав, решил слукавить Дима. О том, что она кончила, он знал.
— Я кончила — сказала Маша. Они посмотрели друг другу в глаза. Пристально. Потом Маша наклонилась, и начала делать минет Диме. Дима откинулся на подушку и стал получать удовольствие. Маша сосала, лизала, подрачивала и мяла пальчиками яички. Может быть в ней проснулась самка, может она хотела показаться умелой в глазах Димы, а может просто была таким человеком и к любому делу подходила ответственно и творчески. Но Дима так и не кончал.
Через несколько минут энтузиазм Маши заметно поиссяк, да и Дима уже чувствовал себя неловко перед девушкой. Он отстранил голову Маши и встал. Подумал Второго такого шанса не будет . Не говоря не слова, он наклонил Машу раком и опёр её руками о край дивана. Потом смачно плюнул на Машин анус и попытался войти. Маша резко вырвалась и довольно громко сказала:
— Нет!
— Почему? — блеснул интеллектом Дима.
— Я туда никому не даю. Мы с Ильёй пробовали — мне не понравилось.
— Ну давай попробуем со мной — может со мной понравится. — не сдавался Дмитрий.
— Я сказала — нет. — надула губки Мария.
— Ну как хочешь, в пизду то хоть ещё можно? — спросил Дима.
Маша матов не переносила на дух. Но тут, на секунду задумавшись, улыбнулась и сказала — Можно. Сегодня уже можно всё. Но — кроме анала.
Дима вошёл в неё и продолжил, он чувствовал — что он уже вроде на грани — но закончить никак не мог. Вдруг они услышали приглушённый скрип кровати, потом загорелся яркий свет в коридоре и мимо спальни промчался один из гостей с остекленевшими глазами. Щёлкнула задвижка туалета, и по характерным звукам стало ясно, что гостю плохо.
Дима от испытанного страха что их застали начал кончать. Он пытался зайти глубже, с каждой фрикцией с силой прижимал Машу к себе, потом прижал и замер. Выдохнул и сказал Я всё . Маша повернулась и сказал — Я тоже. С заговорщеским видом они легли, погасили ночник и Маша спросила, имея в виду недавнего гостя:
— Как ты думаешь — он нас видел?
— Если и видел — то завтра он этого не вспомнит. — сказал Дима. — Да и нам лучше бы забыть об этом.
— Согласна — сказала Маша. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — ответил Дима.
Они отвернулись друг от друга, Дима прижался к стене, а Маша сдвинулась к краю.
На утро Дима услышал голос Ильи. Причём голос довольно бодрый. Повернувшись — он увидел Илью с двумя бутылками пива. Из одной Илья пил, вторую протягивал другу. Понятно почему у тебя голос такой бодрый — подумал Дима, а вслух спросил А Маша уже встала?
Кушать готовит. Вы мне тут рога ночью не наставили случайно? — улыбнулся Илья. Он обладал своеобразным юмором, эдакими подколками.
Случайно наставили — сказал Дмитрий, хотя знал — что Илья воспримет это как продолжение шутки. И взял бутылку с пивом, отхлебнул, и понял что он лежит без плавок. Он понял, что Илья не уйдёт — они вместе выросли и не стеснялись друг друга ни капли. Дима решил потянуть резину, одновременно пытаясь незаметно найти трусы под одеялом. Ну тут с кухни кто-то позвал Илюха, ну не доставай человека, встанет он, иди пиво пить . Подождав, пока Илюха уйдёт на кухню, Дима быстро скинул одеяло, увидел трусы сбившиеся в комок в ногах, и быстро одел их и начал одеваться. Зайдя на кухню, он увидел парней за столом и суетящуюся у плиты Машу.
— Ты завтракать будешь? — спросила Маша.
— Конечно будет — ответил за друга Илья. А Дима покраснел и сел за стол. Ему было стыдно перед другом, другом детства. Но Дима твёрдо решил молчать, да и Машу подводить не хотелось.
PS: Если история понравилась — будет продолжение.

Сценка из романа Все значительно хуже )
Через сорок минут мы сидели за столиком в углу небольшого зала.
Я ненавижу шумные рестораны с громкой музыкой, пьяными женщинами, вечным гомоном и толкучкой между столиками. А не умеющие танцевать, но самозабвенно танцующие посетители, производят на меня и вовсе удручающее впечатление.
Словом, большой ресторан не для меня. А вот, небольшое кафе, спокойная обстановка, почти полное отсутствие посетителей — это как раз то, что нужно. Особенно, если столик в самом углу, официант не навязчив, уши не терзает музыка, и работники соседнего магазина не отмечают юбилей главбуха — крепкого еще мужичка с торчащими из ушей пучками седых волос! Для обстоятельного разговора нет ничего лучше утреннего, пустого, полусонного кафе.
— Начинай, — сказал я Ленке, — и постарайся ничего существенного не пропустить.
Пока она рассказывала, я выпил несколько чашек кофе, пару бокалов сухого вина, съел салат, и один раз сбегал в туалет.
По ее словам выходило, что несколько месяцев назад Вадим познакомился с какой-то сумасшедшей компанией, которая занималась, не то сатанизмом, не то чем-то еще в таком же духе. Они устраивали оргии на кладбищах, курили анашу, наносили на тело странные татуировки. Именно тогда Вадим потерял к ней интерес, как к женщине. Вероятно, в секте сатанистов секса ему хватало с избытком, причем, как догадалась Ленка, секса весьма извращенного, даже нездорового.
— Тут, пожалуйста, поподробнее, — прервал я, — почему ты так решила?
Клянусь, Ленка смутилась и слегка покраснела.
— Тебе, может быть, будет неприятно это слышать, — начала она, — он однажды пришел пьяный… даже и не пьяный, а, наверное, обкурившийся. Пришел с другом или кто он там ему…
— Ну, продолжай, — я уже примерно догадывался, о чем будет рассказ.
— Они сидели на кухне, вроде еще курили… не знаю — я закрылась в комнате, чтобы не слышать их разговоров.
— Ну, хоть что-то слышала? На какие темы они говорили?
— Отрывки. Они говорили что-то о субстанции зла, о всеобщем наставнике… и о жертвах. Да, еще что-то о сладостном страдании, когда видишь, как твоя жена бьется в объятиях другого… Таким вот высокопарным стилем.
— Понятно. Ну и…
— Ну и потом ввалились в комнату с одуревшими глазами…
— И?
— Вадим как-то немного сник, а тот, второй, подсел на кровать… Я лежала и смотрела телевизор… Он стал что-то говорить о взаимной симпатии… не помню. Потом Вадим достал какую-то кассету. Я думала, что они просто посмотрят и угомоняться. Пошла было на кухню, но этот, второй — Михаил его звали — поймал меня за руку и усадил рядом. В общем, заставил смотреть эту пакость.
— А что там было? Порнуха?
— Если бы только порнуха… Порнуху-то смотреть еще можно, мы раньше с Вадимом иногда вместе смотрели, заводились, а потом занимались любовью, как бешенные.
— Ну а там, что было?
— Извращения. Изнасилования в основном. Мне казалось, что это были натуральные съемки, типа документальных. Ну, то есть, не там, где артисты играют, а… словом все происходило на самом деле. Какие-то подвалы, на грязном тряпье кого-то насилуют. Помню, еще были съемки какого-то ритуала, что ли. Собравшиеся что-то долго пели, вроде религиозное, а сами при этом были голые и все сплошь мужики. Ну вот, а потом привели женщину или девушку
с завязанными глазами. Под это пение уложили ее на пол, на какой-то грязный матрац и пошли… по очереди. Когда на ней побывало человек пятнадцать, она кричать стала, вырываться. Ее держали. Ну а потом, когда еще с десяток ее… она уже затихла и так и лежала до самого конца, как мертвая. А может, она и вправду умерла и они в конце уже насиловали труп. Вот такая была кассета.
— Кассету просто смотрели? К тебе не лезли? — тут Ленка посмотрела на меня как-то странно.
— Да нет… тогда не лезли… Вадим, правда, пытался поцеловать, но я его оттолкнула. А Михаил просто сидел рядом, только прижимался все сильнее… — Ленка вдруг замолчала.
— Ну, ну, а дальше? — мной овладело какое-то нездоровое любопытство. Я боялся Ленкиного рассказа о том страшном, что было дальше и не мог уже обойтись без него.
— А дальше… Этот тип, Михаил, сказал, что надо мне обязательно их поцеловать. Именно Вадима — моего мужа — и его, Михаила, поскольку он друг Вадима. В общем, я поняла, что он был там, в секте, кем-то вроде идеолога. Все теоретизировал. А Вадим слушался его как мальчик. Даже тогда, когда он стал… Ну, сначала я вырывалась… Они повалили меня на кровать и стали целовать по очереди. Потом Михаил приказал Вадиму держать меня за руки и он послушался. Представляешь? Муж крепко держал за руки свою жену, пока ее насиловал его товарищ.
— Но ты пробовала кричать?
— Нет…
— Почему?!
— Не знаю… Наверное, просто стыдно было.
— Но хоть отбивалась? Пыталась вырваться?
— Конечно. Но что я могла сделать против двух обкуренных бугаев?!
— Ну, а дальше?
— Ну вот, значит, муж держал меня за руки, а второй стал расстегивать халат. Причем, расстегивал не торопясь, гад, наслаждаясь. Вначале медленно распахнул на груди, потом ниже… И заставил Вадима сосать мне грудь. Я умоляла их не делать этого, говорила, что завтра им будет стыдно… Какое там! У них, у обоих уже слюни текли. Был, правда момент, когда я подумала, что они решили оставить меня в покое. Когда они оба встали. Но оказалось, они просто решили синхронно раздеться…
— Синхронно — это как? В танце, что ли?
— Да нет, просто вместе и быстро. У них после этого фильма и после того, как они обслюнявили мою грудь, не было сил терпеть.
— Подожди. Ты же сказала, что грудь тебе сосал Вадим?
— Ну, Вадим… а потом и тот… тебе что, во всех подробностях рассказывать?!
— Да, если можно, во всех подробностях…
Ленка посмотрела на мое раскрасневшееся лицо, прислушалась, вероятно, к тяжелому дыханию и поняла мое состояние.
— Рассказывай дальше, — потребовал я.
— Как хочешь… мне, конечно, неприятно вспоминать об этом, но если ты… если тебе… ладно. Короче, когда они раздеваться начали, моя надежда на их благородство пропала. Я помню, плакала, когда Вадим навалился на меня и распял на кровати, как Иисуса Христа. Я плакала и никак не могла понять, чего же он ждет. Ведь я была голая, я была под ним, ноги свои он просунул между моих… словом, все готово было…
— Подожди, — мучительная сладость сдавливала мне горло, — ты дома, что ли в одном халате ходила? Без трусов?
— Конечно, я так всегда хожу. А твоя Наталья — дома ходит в бюстгальтере и трусиках?!
Я стал вспоминать, как ходит дома Наталья и немного отвлекся. Кровь от головы отхлынула. От другого места, впрочем, нет.
— Наталья ходит… ну, наверное, по-разному. И так, и этак — я же не проверяю.
— А вы, что — никогда не занимались любовью на кухне, допустим? — Ленка явно стремилась сменить тему, но какая-то сила заставляла меня требовать продолжения рассказа — мучить ее и себя.
— Про кухню я потом расскажу. А пока — ты. Давай — что там дальше было?
— Тебе так интересно? Или, может быть, приятно? Кайфуешь от этого?
— Наверное… ну давай дальше!
— Ну вот, я лежу под ним и с отвращением жду, когда в меня войдет его орудие… А он полежал и стал сползать как-то набок, но руки мои держал… Я поняла, что будет, и стала брыкаться, но на меня навалился Михаил. Короче, оба они на меня навалились, я даже дышать не могла… — Ленка опять замолчала и глаза ее потемнели. Видно, заново переживала всю эту сцену. Мы вздохнули почти одновременно. Я заметил, что у меня дрожат руки.
— Ну, а потом, — продолжала Ленка, — Михаил полностью взгромоздился на меня, а Вадим лег рядом и слушал мое дыхание, даже специально ухо подставлял. Я пыталась сжать ноги — где-то читала, что если сжать и заплести ноги… ну, в общем, не успела… Он вошел и сразу же кончил… Мне было так мерзко!
— А потом?
— Слушай, — протянула Ленка, — может, хватит, а? Мне так противно вспоминать… Противно и больно. Не надо, а?
— Надо, надо, — твердо сказал я чужим голосом, — давай дальше.
— Да ты уже красный, как рак, и руки у тебя трясутся! Ну, пожалуйста…
— Лена, давай дальше!
— Ладно. В общем, этот мужик волосатый, Михаил, слез с меня…
— Он, что — волосатый был, — уточнил я, будто это имело какое-то значение.
— Волосатый, — подтвердила Ленка.
— Ну, а… член у него большой был?
— Да нет, вроде даже меньше, чем у Вадима. Ты понимаешь, что мне об этом мерзко рассказывать?! — почти закричала Ленка.
— Понимаю. Давай дальше.
— А дальше — Вадим, муженек мой законный, добавил свою сперму в мое лоно, где только что побывал его друг.
— Он тоже быстро кончил? — с надеждой спросил я.
— Тоже быстро. И ты сейчас, чувствую, вот-вот кончишь.
— Об этом не беспокойся. Ну, а дальше?
— Дальше я побежала в ванную отмываться. А когда вышла — они уже стояли рядом с дверью и подхватили меня под руки. Притащили в комнату, — Ленкина речь стала монотонной, — опять повалили… опять по разу прошлись, но уже никуда не отпускали. Немного полежали рядом, потом стали целовать. У Михаила, кстати, мерзко воняло изо рта. И сам он был мерзкий. Прилизанный и дерганый, какой-то. Сосали и кусали груди… Я уж думала, что сейчас будут делать куннилингус, но не стали… Брезговали, наверное — наспускали ведь так, что на кровать натекло. Я чувствовала, что в луже лежу. В холодной, липкой, мерзкой луже! И больше я ничего тебе не скажу!
— Так они всего по два раза, что ли?
— С чего это ты взял, что по два?
— Ну, ты же сама… вначале — быстро, потом еще по разу… а потом только целовали, — я знал, конечно, что не только целовали потом, но мне необходимо было услышать об этом из Ленкиных уст. Чтобы она сама, вздыхая, заикаясь и морщась от отвращения, рассказала все подробности этого изнасилования. Этот ее голос! Как она замолкала
в самых трудных местах! Как переживала вновь все это унижение! Ее голос звучал для меня сладостной музыкой.
— Ты — дурак, или прикидываешься? — вернула она меня на землю, — конечно не по два раза!
— А по сколько?
— Че, я считала, что ли… помногу… я же говорю — лужа натекла.
— Ну а ты? Ты получила удовольствие?
— Я же говорю — мерзко было! Мерзко… Ну а потом… я же живой человек… потом, конечно… короче, оргазмы пошли один за другим, тем более что они…
— Что — они? Что?!
— Я же говорила — больше ничего не скажу!
— Ну, Лена…
— Фигушки!
— Лена!
— Фигушки, фигушки. Тем более что, рассказывая тебе все эти мерзости, я потекла. Ты это понять можешь? Мне надо в туалет.
— Подожди. Ну, подожди… Что — они?
— Что — они? — невинно переспросила Ленка.
— Ну, ты говорила — тем более что они…
— Ну, они, потом стали позы менять… а потом и вообще…
— Что — вообще? Ну, говори!
— Вообще… слушай, а ты не будешь меня презирать за это?
— За что?
— Ну, за то, что было?
— Не буду, не буду.
— Точно? Поклянись!
— Клянусь! Давай дальше.
— Ну, потом… в общем, Вадим лег снизу, а тот — сверху. Такой вот гамбургер получился, — Ленка заметно смущалась.
— Так он… тебе… туда? Ну, словом — не туда…
— Туда — не туда! Короче в обе дырки меня оттрахали и не один раз. Потом, как пошли меняться местами я только орала.
— Орала… от боли? — опять я знал ответ и опять хотел услышать это от нее.
— От удовольствия, дурачок. От наслаждения. Я такого никогда не испытывала. Мы с Вадимом как-то попробовали в попу, но мне тогда не понравилось. Не знаю, как ему, но он больше не предлагал. А тут — фантастика! — я с удивлением заметил, что Ленка не на шутку разошлась в своих воспоминаниях. Я заметил так же, что она сидит, плотно закинув ногу на ногу. Даже — мне показалось — мерно сжимает свои точеные ножки в любимых черных чулках.
— Фантастика, значит?
— Необычные ощущения. Я же говорю, что вся изоралась. Это было настолько… нет, я больше не могу, — Ленка вдруг вскочила, — мне надо в туалет.
Она упорхнула, бросив на меня, как мне показалось, многозначительный взгляд. Выждав положенную паузу, я, не спеша, засунув руку в карман — понятно, зачем — прошествовал так же в направлении туалета. В коридоре никого не было. Почувствовав внезапное острое волнение — ведь это же святотатство: зайти в женский туалет — я быстро юркнул за дверь. Три кабинки. Одна занята, но не закрыта. Намек понятен. Ленка сидела на унитазе, раскинув ножки. Трусики, естественно были спущены, а рука терла под лобком. Глаза ее были закрыты, губы наоборот приоткрыты и дыхание перемежалось стонами. Я закрыл дверь на защелку. И как раз вовремя — застучали каблучки и в туалет вошла посетительница. А может, официантка — я попытался вспомнить — были, кажется, три молоденьких официантки. А с чего я взял, что эта — молоденькая? Разве старуха не может стучать каблуками? Не в калошах же они тут ходят!
Ленка открыла глаза и приложила к губам мокрый палец. В соседней кабинке хлопнула дверь. Раздалось шуршание поднимаемой юбки. Ленка посмотрела на свой скользкий палец и приложила его, на сей раз к моему рту.
Мощная струя нашей соседки забурлила в унитазе. Ленка засунула палец мне в рот. Вторая ее рука бесшумно расстегивала молнию на брюках. Рокот струи внезапно сменился звенящей тишиной. Щелкнула резинка — женщина надела трусики. Нет, наверное, она все же молодая, с красивыми ногами и вихляющейся, развратной походкой. Затем опять шелест юбки, стук каблучков. И вдруг…
— Желаю приятно провести время! — вот черт, значит, она слышала нас, а может, просто видела, как я зашел вслед за Ленкой. Неудобно. А хотя, если вдуматься — что такого?
Палец совершал у меня во рту возвратно-поступательные движения. Я прикусил его зубами. Ленка выдернула палец и повернулась задом. Разгоряченная и мокрая. Мои брюки болтались у самого пола и на них капал Ленкин сок. Это было прекрасно.

Вне кабинета поликлиники они встретились впервые. Более года ее мучают приступы сильной боли в животе, способные довести до обморока. Обследования не вносят ясности, лекарства не помогают. Нервы, нервы. С трудом преодолевая стыд, она согласилась на его дерзкое предложение полечить ее неврастению при помощи небольшого курса сексотерапии. Весьма сексапильный молодой врач, кажется, знал о чем говорил.
— Если бы Вы были молоденькой девочкой, я бы об этом не заикнулся. Но, хоть я и не психотерапевт, а всего лишь гастроэнтеролог, поверьте, отлично знаю, откуда берутся подобные неизлечимые заболевания у совершенно здоровых женщин за тридцать , как Вы. Не нужно на меня обижаться, сердиться, просто давайте попробуем, — он открыл две бутылочки Miller и предложил одну молодой симпатичной даме.
Миниатюрная хрупкая женщина — кровь с молоком, — едва ли ожидала, что очередной прием у гастроэнтеролога закончится в этой — по-видимому, чужой — квартире какими-то гинекологическими экспериментами.
— Давайте попытаемся добиться полного избавления от стыда, связанного с сексом, затем попробуем получить от него максимум удовольствия. Вы расскажете мне о том, что Вас возбуждает в Ваших мыслях, фантазиях, чего бы Вам хотелось попробовать, а я постараюсь приложить весь свой опыт и знания. И поверьте, преград для получения удовольствия нет. Удивить меня своими неприличными фантазиями Вам не удастся. Наше с Вами главное условие — никакого вреда здоровью и негативных ощущений. Доверьте медику свое прекрасное тело! — он улыбнулся.
Поговорив еще несколько минут, они перешли к ласкам. Позанимавшись любовью по обычному типовому сценарию , они закончили рандеву, и он отвез ее домой. Договорились, что если ей захочется продолжить занятия , она позвонит ему сама.
Через несколько дней она позвонила и сообщила ему, что готова к очередному сеансу . Снова та же квартира, вечерний полумрак. Он зажег свет:
— Давай зажжем свечи и погасим электричество! — попросила она.
— Нет, ты будешь демонстрировать мне свои прелести при полной иллюминации. И не спорь, я — врач, мне лучше знать как надо.
На этот раз он не дал ей зайти в ванную, чтобы освежиться после рабочего дня. Сегодня она должна была отделаться от ложного стыда за свои естественные женские запахи . Он помог ей раздеться и, уложив на кровать, велел как следует показать ему все, что она скрывает между своими прекрасными ножками. Роль пациентки, которая должна слушаться своего доктора, ей начинала нравиться. Уже без всякого стыда (ведь это необходимо для лечения) она томно прогнулась, медленно подняла ножки и, широко разведя колени, пальчиками раздвинула половые губки.
— Отлично, — он по деловому (как врач) осмотрел аппетитные прелести своей пациентки, — я вижу, ты подготовилась к нашему занятию, тщательно подбрила губки.
Она старалась не смотреть ему в лицо. Держа ее за колени, и не давая им сомкнуться, он сделал ей замечание:
— Когда люди разговаривают, они смотрят друг на друга. Почему ты отводишь глаза?
Она залилась краской.
— Смотри на меня, поддерживай контакт, я ведь должен знать твою реакцию.
Он несколько минут вылизывал ее горячие, уже слегка влажные складочки.
— Какая ты вкусная! Если хочешь, мы можем заниматься только оральным сексом.
— Оральный секс никогда меня не удовлетворял полностью. Я хочу тебя, ты уже готов, иди сюда!
Она надела на него презерватив и снова раздвинула ножки. Через десять минут
он кончил, так и не ощутив ее долгожданного оргазма. Обсуждать это он не стал. Женщины получают удовольствие в процессе сношения, и этого удовольствия бывает вполне достаточно для полноценной половой жизни, но, они здесь не для этого.
— Послушай, ты уже не девочка, я думаю, тебе подойдет более взрослое развлечение. Я хорошо умею это делать. А ты должна будешь полностью расслабиться и довериться мне. Это доставит тебе гораздо большее удовольствие, я уверен.
Ей было велено развести ножки пошире и поддерживать их под коленками как можно выше. Сначала он обильно смазал ее промежность гелем. Затем, обмазав им кисть руки, без труда засунул ей во влагалище три пальца и сделал несколько энергичных, глубоких движений. Затем он ввел четвертый палец и постарался продвинуться как можно глубже, но она захныкала:
— Что-нибудь не так?
— Не приятно, больно, я боюсь — ты порвешь меня.
— Нет, это исключено. Сейчас кожа растянется и тебе станет приятно.
Он повернул кисть руки ладонью наверх и, продолжая обратно поступательные движения, стал все сильнее надавливать пальцами на верхнюю стенку влагалища. После выпитого пива ее мочевой пузырь уже был довольно полным, и она сразу же ощутила сильный позыв к мочеиспусканию. Это ее напрягло:
— Ой! Я больше не могу, в туалет хочется.
— Потерпи. С полным пузырем ты быстрее кончишь.
Он довольно долго продолжал двигать четырьмя пальцами внутри влагалища, стараясь проникнуть все глубже. Когда кожа уже ощутимо растянулась, его движения стали более резкими и разнообразными, с большей амплитудой. Она снова почувствовала дискомфорт, который усиливался от полного мочевого пузыря.
— А-а-а, — негромко протянула она и застонала, — может, не надо?
— Еще немножко и я войду в тебя целой рукой.
— Нет, дай я сбегаю в туалет!
— И обломаешь себе кайф! Расслабься, моя прелесть, тебе будет приятно.
Он то ускорял, то углублял движения руки. Она сильно текла, что свидетельствовало о том, что он — на верном пути. К поступательным движениям он прибавил вращательные.
— О-о-о, — простонала она, мышцы влагалища удалось полностью расслабить, а кожа промежности свободно пропускала его четыре пальца.
Еще одно небольшое усилие и в мокрые розовые складки погрузился пятый, большой палец его руки. Она только тихо стонала, глядя в потолок и массируя свою маленькую, высоко посаженную грудь с торчащими, обмазанными гелем, крупными сосками. К новым, более сильным ощущениям она уже понемногу начала привыкать.
— Умница, потужься немножко, чтобы побольше расслабиться.
Она надула животик, и он почувствовал, как давление влагалища на его руку на мгновение чуть ослабло. Он еще немного продвинул руку вглубь, и все костяшки пальцев погрузились в ее горячее, мокрое нутро. Она уже довольно громко стонала: он старался давить ей на верхнюю стенку влагалища, стимулируя глубоко спрятанную природой эрогенную зону. Она то приподнимала свой таз, то выше задирала ноги, открывая возможность для более глубокого проникновения. В этот момент он осторожно достал из нее руку и снова, уже всю сразу, ввел обратно, уперевшись средним пальцем в шейку матки. Согнув пальцы почти в кулак, он глубже протолкнул руку, и, сделав несколько осторожных толчков, снова вынул руку наружу. Так он играл с ней, практически доводя ее до оргазма и не давая кончить.
— Видела бы ты, какая у тебя сейчас большая сочная дырочка! — усмехнулся он, растягивая пальцами отверстие влагалища и любуясь на темно-красную, полную влаги глубину.
— Ну, давай еще, ты что, устал? — возмутилась она.
Он хитро взглянул на нее и, максимально растянув ее малые губки, с силой потер большим пальцем оголившийся клитор. Она вздрогнула и опять застонала. Он оставил клитор и, раздвинув складочки уретры, стал проникать в нее кончиком языка. Это мероприятие вызвало смешанные ощущения. После этого он одним напористым движением, без труда, влез рукой в ее влагалище и сжал там кулак. Другой рукой он сильно сжимал то одну, то другую ее грудь. Он начал осторожно поворачивать кулак в разные стороны, затем стал делать несильные толчки вглубь, скользя костяшками по зоне G. Она снова застонала и приподняла таз.
— Тащищься, моя сладкая? Думаю, стоит продлить это удовольствие.
Он снова вынимал руку из ее влагалища, и снова вводил ее, доводя до исступления и не давая кончить. Приготовленный гель больше не требовался. Её вязкая прозрачная смазка хлюпала и стекала между ягодиц.
— Да, да, отлично! Делай так еще!!!
То его костяшки показывались снаружи, то набухшие от возбуждения складочки проглатывали его запястье. Она пыталась тереть свой клитор, но сильно натянутые складки промежности скрывали его. Ее немного надувшийся от полного мочевого пузыря животик, слегка поднимался в такт его движениям. Они были направлены под небольшим углом вверх, чтобы максимально стимулировать зону G. Много их не потребовалось: мышцы влагалища начали сокращаться, она громко стонала и двигала тазом навстречу его руке. Бурный, но кратковременный оргазм прекратился, и он вынул руку из растянутого, полного мокроты влагалища. Уставшая, она лежала на кровати в бесстыдной позе, в легком полузабытьи. Он встал на колени над ее лицом и, подложив подушку ей под голову, вставил свой напряженный член ей в рот. Преодолевая усталость, она сделала
ему минет, послушно проглотив обильную порцию густой спермы.
Они встречаются время от времени уже год. Иногда они не звонят друг другу неделями, но каждый из них знает точно — день встречи обязательно настанет, пока в каждом из них горит огонь желания. У них не бывает проблем или разногласий, когда они находят время побыть вдвоем: ей, независимой и своенравной по жизни, нравится подчиняться ему, потому что она знает, что он никогда не причинит ей вреда. С ним она находит остроту ощущений, способную компенсировать недостаток внимания ее мужа, занятого работой на ответственной должности.
Между ними никогда не будет ничего большего: у каждого — семья, обязательства, работа. Их отношения несколько отличаются от обычного семейного секса. Они встречаются для того, чтобы позволить себе чуть-чуть побольше — то, что едва ли будет воспринято с интересом их вторыми половинами. Его задача, научить ее расслабляться и получать удовольствие, не оплачивая его ненужным стыдом, была достигнута. Женщина, свободная в постели — свободна по жизни: от предрассудков, страхов, ложного стыда, а значит — от подсознательного напряжения, неудовлетворенности жизнью.
Он научил ее получать и давать удовольствие. Что может быть проще? Что может быть сложнее! Сказать человеку, с которым прожиты годы семейной жизни о том, что тебе вдруг захотелось попробовать, представить себе страшно: он делает круглые глаза, теряется, да о чем она? А, впрочем, почему бы и нет, только сначала не с ней, надо сперва отработать технику, чтобы снова оказаться на высоте. Амбиции, ненужная суета, недоверие — наши главные враги на пути к взаимопониманию. Но ее это теперь не волнует. Она свободна от ревности, от страха недополучить внимания со стороны мужа и мужчин вообще, она не ждет мужской верности и не страдает от измен. Супружеская верность — сомнительная добродетель, которую способна оценить только женщина, и которая не приносит ей ничего кроме страдания